Главная задача репрессивной машины путинского режима хорошо понятна — не допустить какого-либо вмешательства общества в пространство власти, в формирование и реализацию ее решений. То есть репрессии нужны, чтобы создать для основной массы населения России четкую границу допустимого.
После начала войны эта задача усложнилась и радикализировалась. Люди в России не хотели и не хотят войны, не видели и не видят в ней смысла и не готовы, в основной массе, считать ее своей. Отсутствие поддержки войны — не проблема для власти. Но неприятие войны, представление о ней как о грандиозной ошибке, навязанном абсурде, который подрывает все основы нормальности, — очень серьезная угроза для режима.
На борьбу с этой угрозой и направлена вся пропагандистская машина. В сознании общества необходимо утвердить мысль о нормальности войны, ее объективности и ценностном статусе. Важнейшей частью пропаганды путинского режима давно стали репрессии. Чтобы ни говорил телевизор, важно, чтобы сказанное там было подкреплено уголовными статьями, штрафами и реальными сроками.
Весной 2022 года власти приняли основные репрессивные законы, которые сразу же стали жестоко карать противников войны и несогласных с действиями властей. Кроме того, государство активно используют уже существовавшие, но ранее не так активно использовавшиеся статьи, например, госизмена. .
Борьба против скверны
Однако за последние три года репрессии вышли далеко за рамки вопросов, прямо касающихся войны и власти.
Запрет на смену пола, принятый летом 2023 года, признание в конце 2023 года «международного движения ЛГБТ» экстремистской организацией, запрет «пропаганды бездетности», принятый осенью 2024 года, признание летом этого года экстремистским «Международного движения сатанизма», — не просто нововведения. По этим статьям уже идут уголовные дела, громят издательства, а людей штрафуют, сажают и вносят в списки экстремистов или террористов.
Эти репрессии в логике режима тоже важны и значимы. Они обслуживают «ценностное направление» — сотни тысяч людей гибнут на войне не просто так, и не просто так граждане России испытывают трудности из-за санкций и проблемы с мобильной связью и интернетом. У войны есть глобальный ценностный смысл — защита от разлагающего влияния Запада и его агентов.
При этом для путинского режима не менее значимо и изменение границ нормальности, установление контроля над ними. Теперь власть решает, что нормально, а что нет, и может наказывать тех, кто не хочет подчиняться норме. Это позволяет создать картину мира, в которой нападение на Украину и три с половиной года кровопролитной войны — это не абсурд, а новая нормальность. Нормальность царства «традиционных ценностей», где нет трансгендеров и геев, где никто не может пропагандировать бездетность, а любой ряженый сатанист ответит перед законом.
Однако эта новая нормальность не может в одночасье стать зацементированной. Пока еще в обществе теплится что-то живое, неподконтрольное и альтернативное, слишком очевидна искусственность и абсурдность новых норм. А значит все время нужны новые инфоповоды и поиск новой скверны, от которой необходимо защитить российское общество и его будущее.
Как ищут и выбирают скверну.
Исходя из задач власти и уже имеющегося опыта обоснования «нравственных» репрессивных инициатив, можно выделить основные принципы, которыми руководствуется власть, запрещая что-либо или объявляя экстремизмом.
- Объектом борьбы и репрессий может быть выбрано только то, с чем большинство населения не будет себя идентифицировать.
Российское население не настолько гомофобно, как принято считать. Уже в 90-х не только отменили закон “о мужеложестве”, но и активно развивалось вполне толерантное отношение к ЛГБТ-людям. Однако большинство населения все равно воспринимали все это как девиацию. То же и с «чайлдфри». Само по себе нежелание иметь детей и безразличие к ним — вполне распространенное явление, однако в качестве идеи совсем не поощряемое, особенно со стороны старшего поколения. Ну, а про сатанизм и говорить нечего — никто не хочет себя ассоциировать с сатанистами, даже те, у кого на стене до сих пор висят плакаты Iron Maiden или Black Sabbath.
- Возможность обоснования как чего-то навязываемого нам врагами извне.
Поэтому экстремистскими объявляются именно международные движения. А при обосновании упор делается на том, что это навязанные и привнесенные с Запада чуждые нам ценности. А следовательно, их носители — агенты врага.
- Угроза для будущего страны и ее развития. Неважно, реального или мифического.
Геи и лесбиянки — это не просто нравственная скверна, это еще и угроза для будущего страны. Если все станут геями и лесбиянками, то общество выродится и вымрет. Некому будет работать и защищать отечество. Если развивать идеи чайлдфри, то опять же общество выродится и вымрет, а здесь будут жить одни мигранты. Так это можно подать и продать.
- Одобрение или прямая инициатива православной церкви.
Православная церковь выступает в системе путинского режима как институт, который отвечает за единственно верные традиционные ценности. Поэтому в вопросе установления контроля за социальными нормами она обладает большим влиянием.
- Отсылка к социальным нормам советского времени.
Советское время выступает для нынешнего режима точкой отсчета, временем, когда скверна еще не проникла в наш общественный организм. Тогда страна (пусть и иначе называлась) была сильной, победила в Великой войне, ее боялись, и она не испытывала на себе тлетворного вражеского влияния. Откат к советским нормам видится как возвращение к истинной норме.
- Заинтересованность силовых структур.
Любые репрессивные законы реализуются силовыми структурами по своему усмотрению и по своей логике. И по большому счету именно они решают, что хорошо, а что плохо, кому сидеть, а кому нет. И если экстремизм “Международного движения ЛГБТ” позволяет не только брать дополнительную дань с гей-клубов, но и закошмарить весь издательский и книготорговый сектор, — то это полезный для страны закон. А если ничего не сулит, кроме штрафов несчастных обывателей, — то не очень.
Кто следующий? Скверна завтрашнего дня
Попробуем на основании этих принципов предположить, как дальше будет развиваться российская репрессивная машина. Кого следующим могут объявить международным экстремистским движением и какую пропаганду запретят.
- Запрет пропаганды тунеядства
Человек, который не работает и не хочет, — для большинства населения России персонаж неприятный и социально неодобряемый: либо бездельник, сидящий на чьей-то шее, либо мажор, который противопоставил себя другим людям, вынужденным много работать, чтобы прокормить себя.
Дефицит рабочих рук, возникший за время войны, а также антимигрантские законы последнего времени создали и прагматическую ценность риторики, восхваляющей труд и порицающей тех, кто не хочет работать.
Тут важна и отсылка к советским нормам. В советском законодательстве право на труд приравнивалось к обязанности трудиться, а тунеядство преследовалось по закону. Наконец для силовиков закон о тунеядстве открывает дополнительные возможности прессовать ресурсные группы всевозможных мажоров: от светских блогеров до «золотой молодежи». Ну а связать пропаганду безделья и прожигания жизни с влиянием Запада — вообще не проблема.
- Международное движение радикального либерализма
Слово «либерализм» еще с 90-х закрепилось в народном сознании как что-то привнесенное извне и пагубное: «антинародные либеральные реформы», которые привели к обнищанию людей и развалу страны. А деятельность Путина воспринималась и воспринимается как неуклонная борьба с либеральной скверной. И неважно, что в реальности Путин все годы власти опирался и опирается на экономистов либерального толка.
Главные отрицательные народные герои 90-х — вспомним Анатолия Борисовича Чубайса — также прямо связаны с идеями либерализма.
Более того, само слово «либерализм» отсылает к западным ценностям и западной экономической и социальной модели. Впрочем, объявить весь либерализм экстремистским движением, скорее всего, никому в голову не придет. А вот с приставкой «радикальный» — будет очень к месту.
Силовые органы давно заинтересовались деятельностью либертарианцев и Либертарианской партии. Но это достаточно мелкое движение и далекое от народа. А вот если обобщить до «радикальный либерализм», то это уже куда интереснее — и для народа, и для силовиков.
При такой формулировке весь экономический блок правительства оказывается в зоне опасности и дополнительного контроля со стороны людей в погонах. У которых появляется карт-бланш — ради профилактики выборочно заводить дела на людей, связанных с ключевыми для российской экономики решениями. Просто на основании их принадлежности к “Международному движению радикального либерализма”.
- Запрет пропаганды половой распущенности
Все знают, что порнография — это плохо. Даже те, кто регулярно ее смотрит. Половая распущенность — сфера, где самоидентификация радикально расходится с практикой. И в это расхождение очень хорошо может вклиниться репрессивно-пропагандистский нарратив.
Главным инициатором борьбы с половой распущенностью давно выступает Церковь, и тут ее инициативы могут стать основой для законодательных норм. А формулировку «половая распущенность» можно трактовать так, чтобы применялась она выборочно — там, где это будет удобно тем же силовикам. История с «голой вечеринкой» показывает, что можно обойтись и без специальных законов, но с новыми законами будет проще надзирать и наказывать. Свингерские вечеринки, всевозможные рилсы с тверком, та же порнография и ресурсы, ее транслирующие.
А главное, понятно же, что гражданам России половая распущенность не свойственна, и все это происки радикального западного либерализма.
