«Выехали как на пикник — просто постоять подальше от обстрелов»
Из приграничья Курской области к концу прошлого лета уехали больше 130 тысяч человек. Была среди них и 47-летняя Светлана, ее вместе с 12-летним сыном 6 августа вывозил из Суджи двоюродный брат. Запихивая в чемодан свитера, косметику и книги, женщина и помыслить не могла, что уезжает навсегда.
«Мы ехали как на пикник — просто переждать в посадке, постоять подальше от обстрелов. Сами с себя смеялись: “Какие дураки, скоро возвращаться будем”. Я была уверена, что сейчас наши приедут, постреляют их [украинских военных], и мы через час вернемся домой. У нас война, армия, президент — как может быть иначе?».
Спустя неделю, проведенную в курском пункте временного размещения, сотрудники МЧС предложили беженцам ехать в города Поволжья. На сборы дали несколько часов. Светлана выбрала Саратов: она давно хотела перебраться в крупный город, но не было денег на переезд.
18 августа женщину вместе с сыном привезли на специальном поезде для переселенцев в Саратов. Семью бесплатно разместили в гостиничном номере бывшего санатория на окраине города. «Здесь уже жили человек 200 беженцев с Украины — ну, ДНР, ЛНР. Им жилищные сертификаты очень медленно дают: на моей памяти человека три, может, выехали отсюда», — говорит Светлана.
Семье досталась комната с душем, туалетом, холодильником и телевизором. Светлана считает, что они «оказались в тепличных условиях» и радуется, что их пока «никуда не гонят».
Переселенцев бесплатно кормят в гостиничной столовой на третьем этаже. «Мы с тарелочками туда поднимаемся, нам кладут кашу, какое-то мясо, суп, хлеб. Чай в пакетиках. Вечером дают вкусняшки — сегодня печенье было. Здесь не экономят на мясе — я даже дома так много мяса не покупала».
Пока сын учится в онлайн-школе, Светлана ведет блог о моде на «Дзене». Денег это особо не приносит, но искать постоянную работу женщина не планирует: «Я воспитываю сына одна, и если пойду на работу, буду чувствовать себя каторжником».
На жизнь хватает государственных выплат. В сентябре 2024 года беженцам из Курской области разово выплатили по 25 000 рублей, после — еще по 150 000 на человека «за потерю имущества». С февраля этого года ежемесячно выплачивают по 65 тысяч — обещали, что это продлится «до окончания контртеррористической операции в регионе». А еще Светлана как одинокий родитель каждый месяц получает 14 000 рублей.
За жилье Светлана не платит, но беженцам из приграничья Курской области, которые снимают квартиры, государство компенсирует стоимость аренды. Люди очень ждут эти деньги: каждый месяц в чатах появляются сообщения: «Кому за съем жилья пришла выплата?».
Начинается беспокойная перекличка, градус которой растет, когда разговор заходит о жилищных сертификатах.
«Минстрой потерял документы»
Весной люди жаловались: «Мы подавали [заявление на сертификат] четыре раза и тишина, люди 70+»; «Подавали 8 января. Льготники. Пока тишина»; «Мы подавали 3 января. Также тишина».
Постановление №635, где прописаны правила получения жилищных сертификатов, правительство Курской области опубликовало на следующий день после оккупации, 7 августа.
Сертификат могут получить собственники, утратившие жилье «в результате обстрелов со стороны вооруженных формирований Украины», а также жители населенных пунктов Курской области, «которые подверглись или подвергаются таким обстрелам».
Если у человека в собственности несколько квартир, сертификат дадут только один. После получения денег собственник обязан подписать бумагу о безвозмездном отчуждении своего старого жилья и земельного участка, если он есть, в пользу городской администрации — даже если дом не разрушен.
Сначала хотели забирать и землю, но в январе 2025 года люди вышли на митинг, требуя оставить за ними право на участки. Вскоре Курская областная Дума приняла закон, по которому жители приграничья смогут оставить себе земельные участки после получения сертификатов — с условием построить на нем новый дом в течение шести летСогласно законопроекту, шестилетний срок начинается после отмены режима контртеррористической операции в области, разминирования территории и снятия разрушенной недвижимости с кадастрового учета. .
Сертификаты выдают по количеству квадратных метров, которые были в собственности. Было 55 квадратов — должны дать денег на 55 квадратов. Стоимость одного квадратного метра регулярно индексируется: в I квартале 2025 года один «квадрат» оценивали в 88 092 рубля, во II квартале — 92 300 рублей. Сумму рассчитывают по кварталу, в котором человек подал документы на сертификат. Чиновники рассматривают заявления месяцами, и люди переживают, что сертификаты обесцениваются.
«Сейчас стоимость жилья одна, а через квартал, может, увеличится и даже не угонится за индексацией сертификата», — писал в группе «Суджа инициативная» мужчина по имени Александр.
Нередко заявления рассматривают по полгода. Одна из причина задержек — халатность: десятки человек жалуются в чатах, что чиновники банально теряют их документы. Мать троих детей Ольга Ковынева рассказала, что ее семья подала бумаги на получение сертификата 25 декабря прошлого года, а спустя три с половиной месяца им сообщили, что «Минстрой потерял документы». Ольге пришлось собирать все заново: «Дурдом полный. Издевательство над людьми».
Некоторым жителям прямо объяснили: у государства нет денег на беженцев. «Куда уже только не обращалась <…> послали к Путину жаловаться. В ноябре-декабре они раздавали [сертификаты] налево и направо без разбора, кто успел в первых рядах подать заявление, тот и получил. А потом деньги закончились. Так везде и отвечали — денег нет», — писала в апреле суджанка Зоя, семья которой ждет сертификат с прошлого года.
К маю власти выделили на жилищные сертификаты для семей из приграничья всего 57 миллиардов рублей — примерно столько Россия тратит за два дня войны с Украиной.
«Бюджет [на сертификаты] есть, поверьте: этот бюджет платите вы, я и все остальные. Но его уже давным-давно попилили на ближайшие десятилетия вперед, а вы со своими домами и сараями не очень-то кому-либо нужны», — уверен житель Суджанского района Юрий.
В мае стало известно, что людям хотят предложить выкупать свои же уцелевшие дома. Жители приграничья недоумевают: «Я полжизни строил дом, старался, а теперь должен его выкупить? Это как?»; «Мою усадьбу строил папа 30 лет, после его смерти я, 60-летняя женщина, приехала помогать маме, облагородила [дом] на 3 миллиона, а теперь я должна его выкупить?»
«Идите, ищите свою долю»
Светлана, как и многие другие, не может получить сертификат из-за путаницы в бумагах. В Судже у нее в собственности есть квартира в трехквартирном доме. Когда-то жильцы сделали себе пристройки, общая площадь дома изменилась — и вышло расхождение в долях.
«У меня написано одно, у соседей пересчитано по-другому. Нам нужно наши доли уравновесить. Правительство обещало: мы всем поможем, если у вас какой-то непорядок в документах. Нифига, всем плевать. Учреждения просто посылают от одного к другому по кругу: идите, ищите свою долю».
В мирное время, объясняет Светлана, вопрос решили бы за день: приехал кадастровый инженер, сделал нужные замеры — все. Сейчас это невозможно: въезд в Суджу для мирных жителей закрыт.
«Территорию хоть и освободили, но там все заминировано, там с неба все летит и сыплется. Какой нормальный человек поедет эти квадратные метры считать? Это опасно для жизни».
Вернуться в Суджу люди не смогут еще долго. Значительная часть города, в том числе водопровод, электросети и газоснабжение, разрушены. Разминирование приграничья Курской области, по словам вице-премьера России Марата Хуснуллина, займет больше года, а на полное восстановление Суджи уйдет до пяти лет. Чиновники рассчитывают, что большинство зданий в городе построят не раньше 2028 года.
«Пока не будет сертификата, будем жить в гостинице. Не знаю, могут ли нас выселить. Я так понимаю, государство за нас гостинице платит, иначе нас бы здесь не держали», — размышляет Светлана.
Она все равно в чувствует себя в подвешенном состоянии: «Нас отсюда могут в любой момент попросить на улицу, а жилищный сертификат-то не дали». Что сейчас с ее домом в Судже, женщина не знает — только слышала весной от соседки, что окна разбиты, и какие-то солдаты вынесли всю бытовую технику.
Возвращаться в Суджу, даже если город восстановят, Светлана не хочет. «Для меня это будет как наказание, как тюремный срок: мне нравится ритм большого города. В Саратове мы хотим купить домик. Чуть дальше от города есть улица, где домики стоят — такие же точно, как дома».
«Не хочу никого дискредитировать, но все может быть»
С проблемой получения жилищного сертификата сталкивают даже льготникиК льготным категориям относятся многодетные семьи, граждане старше 70 лет, семьи с несовершеннолетними детьми, инвалиды I, II, III групп и другие. , которым обещали их вне очереди — например, семьи участников войны в Украине.
«С сертификатами сложно у очень многих жителей. Заявлений подано много, работников мало. Слышим ответ: «Ждите». Но время идет, индексации сертификата нет. А цены растут, и недвижимость все-таки раскупают», — рассказывает «Черте» 44-летняя Марина (имя изменено по просьбе героини) из Суджи.
Женщина покинула город 6 августа с родителями супруга, который воюетМужчина был военнослужащим в запасе. в Украине. Уезжать не хотела: «Мы только что ремонт в двушке закончили, еще вагон дел по дому. Глупые мы или нет, но надеялись, что все будет хорошо. А оно все больше грохочет. Смотришь в окно — двор пустеет. Вода пропала».
Марина говорит, что никакой информации от властей не было, «все сами по себе уезжали тихонько». Родители мужа оставлять дом не хотели, хотя свекровь всю ночь провела на полу ванной: боялась обстрелов. Марине пришлось соврать — якобы на работе сказали всем срочно уезжать из города. Закрывая дверь квартиры, женщина выпустила на улицу двух домашних котов и «оставила им покушать»: думала, что скоро вернется.
Сначала поехали к знакомым в Курск. «У нас никаких планов не было — был один ужас». Родители мужа остались в городе, Марина отправилась дальше: в одном из поселков Московской области у родственника пустовала квартира. Чуть позже к ней приехал сын-подросток: когда Суджу оккупировали, мальчик отдыхал в летнем лагере на Кавказе.
Марина, работавшая продавцом-консультантом в салоне связи, попыталась найти работу на новом месте, но все вакансии были в 40 минутах езды от поселка. Женщина решила, что это слишком далеко, хотя и переживает, что государственные выплаты в 65 тысяч могут отменить в любой момент: «Режим контртеррористической операции могут отменить хоть завтра».
«Кому-то кажется: “Ой, вам выплачивают 65 тысяч в месяц, целая зарплата”. Но даже когда я сюда приехала, пришлось все с нуля покупать: чашки, ложки, вилки. Шторочки хоть какие-то. А если будет новое жилье?».
Заявление на жилищный сертификат Марина подала 19 февраля. «Месяц прошел, пошли узнавать. “Ну, ждите, когда-нибудь получите”. У нас льготная категория — семья военнослужащего, но нам сказали, что “категории нет”».
Тогда Марина написала обращение врио губернатора Курской области Александру Хинштейну. Вскоре ей перезвонила сотрудница Центра управления регионами и подтвердила: льгота есть. Потом позвонили из администрации Суджи и сказали, что «документы в перечне».
«Думали, что получим сертификат хотя бы в течение месяца, но увы. Там какие-то свои очереди. Они говорили постоянно, что “пока набираем январь”. То есть до моего февраля далеко».
Люди жалуются, что очередь непрозрачная: одни подали документы позже и уже получили сертификат, в то время как другие ждут с прошлого года. «Кто-то [из жителей] предлагал писать письмо уполномоченному по правам человека. А смысл? Он все равно спустит письмо в местную администрацию».
Купить квартиру Марина хотела бы в Подмосковье: в поселке, где она живет, цены на жилье сопоставимы с курскими. «Сертификата хватит только на однушку. Мне нужно будет еще дособирать деньги, чтобы купить двушку».
Возвращаться в Суджу Марина не хочет: страшно. «Мы с февраля 2022-го жили в надежде, что ничего не произойдет с нами. Я не хочу снова переживать ситуации, когда выходишь на улицу, а тебе говорят, что там летит БПЛА, и его никто не трогает. Не хочу переживать за ребенка: вдруг куда-то поглубже [мина] уйдет, и ее не заметят? Я не хочу никого дискредитировать, но все может быть».
Квартиру, где пока что живут Марина с сыном, родственник выставил на продажу. «Мы очень надеемся на получение сертификата. В середине мая Минстрой ответил, что мы появились в списках. На днях сотрудница администрации была удивлена, что нам не выплатили. Вот звоню несколько дней, чтобы узнать: наши данные у них подгружены или нет?».
Про свой дом в Судже Марина знает только, что «после Нового года еще стоял». Дом ее родителей, переживший Великую отечественную войну, сгорел. Сын окончил пятый класс и очень скучает по котам, которых оставили в Судже.
